(“Новая Молодежная Газета” сентябрь 1999)

Послушал я альбом Сани Панка «Табак» и захотелось мне выйти на улицу, на свежий воздух, дойти до близлежащего магазина и купить бутылочку пива, а затем вернуться и послушать НАИВ или EXPLOITED. Ты уж, Саня, не обижайся, но панк-рок на твоем альбоме даже рядом не валялся. Панк, по-моему, это прежде всего бешеный драйв, напор, пир во время чумы, бьющие через край эмоции, от которых можно захлебнуться, а у тебя все как-то вяло и вымученно.

От прослушивания первой композиции «Армагеддон» создается тягостное впечатление: и от шума, именуемого музыкой, и, собственно, от самого текста. Посадили в психушку на пожизненное заключе-

ние, ну, скажем, товарища Генри Роллинза, он там спился, полностью деградировал, потерял, так сказать, человеческий облик. И вот, чтобы совсем не сдохнуть от скуки, Роллинз создает свою панк-группу из таких же бедолаг, как и он сам, и рождается плод больного музыкального воображения—композиция «Армагеддон» (не путать с голливудским боевиком с участием Брюса Уиллиса). Русскоязычные тексты на альбоме обращены куда-то глубоко внутрь личности автора, вследствие чего мы слышим либо песни-настроения («Это не Пропаганда», «Мне Снится Весна»), либо песни-лозунги («Солнце Покинуло Нас», «Сплошная Несправедливость». «Панк-Рок Тов. Пяка» следова-

ло назвать — «Кухонный Рэп Тов. Пяка». Единственные песни, выделяющиеся из общего серого фона, — «Дождь» и «О Янке», сыгранные на двух простеньких аккордах.

• Ну и, как говорит товарищ Саня «Панк»: «Панк-рок, как это ни прискорбно, все-таки dead». Тут, как говорится, дело «Табак». С таким настроением, Саня, пиши лучше песни о растаманах, они у тебя получаются гораздо лучше.

Майк Хватов.